24 марта 2015 года, 09:39

Рубрика: Общество.

Версия для печати

Ветеран получил поздравления и от близких, и от главы Саяногорска. Говорит, приятно было, что представители практически всех муниципальных предприятий городской администрации пришли на чаепитие, приняли участие в торжестве и выступили с добрыми словами в адрес Михаила Яковлевича.

Сам же Михаил Яковлевич рассказывает, как возникла у него мечта стать гидростроителем, словно дело было совсем недавно. Сейчас за своим рабочим столом он часто засиживается допоздна, разбирает записи и пишет воспоминания о прожитой жизни. Недавно закончил писать о войне. Скоро приступит к мирной жизни.

Война и мир…

- Значит, вы и повоевать успели? Вам же всего лет 17 должно было исполниться во время Великой Отечественной войны 1941-1945 годов, - поражаюсь я.

- Успел. В 17 призвали, а в 18, в 1943-м году, уже участвовал в боях за освобождение. Победу встретил в Чехословакии, под городом Кашица. Оттуда нас развернули и отправили на Варшаву, по пути зашли в Польшу, потом поехали на Львов. Нас расквартировали в городе Иваново-Франковске, бывший Станислав. Там мы ловили бандеровцев, которые в те дни затеяли было новую войну. И ведь эта их ненависть сохранилась до сегодняшних дней. Кто бы мог подумать, что спустя десятилетия последователи Бандеры поднимутся! Не понятно только: не теряют надежды победить или просто не могут переступить через себя?

Но о войне говорить не хочется ни мне, ни моему собеседнику. Поэтому спрашиваю про СШ ГЭС.

- Мне говорили, что вы один из первых гидростроителей. Как здесь оказались?

- Давно это было. После демобилизации закончил Красноярский институт руководящих кадров лесного хозяйства Сибири и Дальнего Востока, так он, кажется, назывался. Работал заместителем директора в одном из леспромхозов Иркутской области. Успел обзавестись семьей и двумя дочками, когда в газете «Известия» прочитал объявление, что в Саянах, на Енисее, будут строить уникальную плотину и приглашают работников, желающих переехать туда на новое место жительства. Энтузиазм тогда бил ключом. Загорелся и я этой идеей, приехал сюда, нашел контору Саянгэсстроя, а главного инженера на месте нет: поехал на створ, смотреть место, где будут заложены первые объекты. Разговорился с секретарем из приемной Марией Коробко, она и стала первой моей знакомой здесь. Рассказала, что сама из Балыксы, что очень скучает по дому, что переехали сюда недавно, вместе с мужем… Через какое-то время работники конторы засобирались на обед, а я вышел на крыльцо. Подъезжает «газик». «Не знаешь, кто это?» - спрашиваю стоявшего вместе со мной на крылечке же мужчину. «Главный инженер», - говорит, а мне его и надо. Подхожу, здороваюсь, спрашиваю: «Можно вас на минутку?». Так и так. Он отвечает: «Ну, пошли в кабинет, чайку попьем». Рассказал ему, что приехал по объявлению и хочу принять участие в строительстве ГЭС. «Я ничего против не имею, - отвечает, - только здесь еще не у шубы рукав. Ты ведь заместителем директора работал, в бригаду не пойдешь, а у нас только один инженерно-технический работник пока. Устройтесь где-нибудь здесь, поработайте, а как только будет возможность, я вас сразу же вызову». Дело к вечеру, познакомились, пригласил меня главный инженер – Олег Васильевич Крафт - к себе переночевать, там еще посидели, поговорили, поужинали… Одним словом договорились, что как только первая возможность появится, меня пригласят. Спросил и про мои условия. «Ничего особенного не нужно, - отвечаю, - Должность экономиста для жены и дочкам садик. Жилье, как всем, когда будет такая возможность». На том и договорились. Утром поехал я назад в Абакан. Тогда автобус из Саяногорска на Абакан прямо через поле ходил: дороги-то еще не было! Часа четыре езды по гравийке через Подсинее, - вспоминает ветеран.

Рассказывает Михаил Яковлевич о тех временах убедительно, а верится с трудом: как это «дороги из Саяногорска на Абакан не было»? Она ж тут, кажется, всю жизнь…

Лес да лес кругом…

Одним словом, хоть и писали «Известия», что ждут не дождутся гидростроителей на новую ГЭС, а скоро только сказка сказывается. Ждать вызова Мартынову с женой и двумя детьми пришлось в одном из здешних леспромхозов – в Балыксе. Там как раз открылся новый участок, и вовсю развивалась инфраструктура отдаленной железнодорожной станции: строили новые дома для рабочих, новые дороги, осваивали новую сырьевую базу…

О своей работе начальником участка Михаил Яковлевич тоже рассказывает подробно. За четыре года закончил молодой руководитель строительство основных объектов, закрыл документацию, построил нижний склад с современным оборудованием автоматической разделки древесины, две дизельные электростанции в леспромхозе смонтировал, восемь козловых кранов…

- В поселке вместе с конторой леспромхоза располагалась контора золотопродснаба. Снабжение было прекрасное: масло сливочное, масло шоколадное, колбасы, буженина… «Кучеряво живут», - подумал я в первый же день, приехав в Балыксу. Да и на работе все устроено, как положено: лесоцех, столярка, распиловка. Мужики недовольства не проявляют. Вот и остался. Жене с дочками климат понравился: мягкий и очень много снега зимой. Настолько много, что земля не промерзает. Мы там картошку с осени садили, и она весной всходила. До сих пор вспоминаем о зимах в Балыксе…

Супруга Михаила Яковлевича уже совсем старенькая, болеет, а по Балыксе скучает. Вот казалось бы, зачем ей сейчас те снежные зимы с обильными снегопадами? К чему?! Может, о молодости своей скучает… Может быть еще больше могла бы рассказать о непростой, но вполне счастливой жизни. Поэтому не перебиваю и не пытаюсь вернуть Михаила Яковлевича к рассказу о строительстве СШ ГЭС. Пусть рассказывает, что вспоминается.

- Начальник участка в Балыксе до меня не простой был. Кабинет, сейф, на сейфе – чайник на костре прокопченный. Достает он этот чайник с сейфа, спрашивает: «Будешь?» «Нет, - говорю, - Только что из столовой. Сыт». Он себе в стакан из этого чайника наливает что-то на чай похожее и залпом…

- Коньячок, что ли? – смеюсь я.

- Какой коньячок! Перцовка! Я только потом смякитил. «Зайду, - говорю, - попозже». Сам-то я ведь не пьющий. И не курил никогда.

«Енисей, мы идем на вы!»

Когда пришел вызов строить плотину, Мартыновы покинули Балыксу. Получается, обманчивое это впечатление, будто Михаилу Яковлевичу все равно было, где работать, лишь бы без дела не сидеть. Мечта стать гидростроителем засела в голову крепко.

- Видела старые снимки с камнями, исписанными лозунгами гидростроителей Саяно-Шушенской. Все так и было?

- Было. Камни те в воду потом кинули. А «Енисей, мы идем на вы!» и «Мечте Ильича сбыться!» деревянными поленьями выложили прямо на склонах гор, когда открыли участок на створе. Стали строить первые промышленные зоны, врезки, серпантины на гребень плотины.

- Все, что пообещали при устройстве на работу, выполнили?

- Когда я сюда приехал, определили на первую ступень передовым инженером техотдела. Жене дали место бухгалтера. Школа была в Майна. С жильем только кризисное положение было. Жили во времяночке в Майна, пока наш дом – один из первых в Саяногорске - не сдали. Вот этот самый, где по сей день живу. Было это в конце декабря 1968 года. Однажды заходит главный инженер, который меня на работу принимал, Олег Васильевич к нам на транспортную станцию. «Пойдем, - говорит, - чай пить». Попили с ним чаю, а он: «Как видишь, строится станция, объем увеличивается, контингент рабочих растет. Нужен хороший отдел по технике безопасности. Возьмешься?» «Не знаю я ничего по ТБ», - говорю. «Я тоже не знаю. Обложимся литературой, поедем посмотрим, как на других стройках», - мне в ответ. Не куражиться же. Раз надо, значит – надо. Так я был принят начальником службы технической безопасности Саянгэсстроя.

На лацкане пиджака Михаила Яковлевича красуется медаль, выпущенная к столетию легендарного гидростроителя Андрея Ефимовича Бочкина. Ну, это он для меня легендарный. Мой интервьюируемый с легендой этой работал много лет. Поэтому не упускаю случая и интересуюсь:

- А что, действительно был у руководства какой-то конфликт, в результате чего плотину построили с изменениями первоначального проекта?

- Да не было никакого конфликта, - недовольно отмахивается Михаил Яковлевич, - Проблемы были с финансированием строительства. В какой-то момент в министерстве воздержались добавить строчку, пока не закончится строительство других объектов. А Бочкин своеобразный человек был, вот и заявил: «Если нет финансирования, я вам сколько смогу, столько и дам. Не больше». Тогда он, наверное, понимал, что дело в министерстве, что из-за них сдерживается строительство, но ничего конкретного нам не говорил. Тем не менее, мы построили малый бетонный завод, обеспечили таким образом строительство большого бетонного завода с мощностями для производства гравия, который должен был полностью снабжать укладку тела плотины. Дошли до такого уровня развития, что отступать было невозможно. Тогда министерство уже в полном объеме стало финансировать и дороги, и подъездные пути... В 1970-71 годах прошло соединение нашей организации с Красноярскгэсстроем и мы перешли на новую площадку в Черемушки. На место прежнего руководителя пришел Станислав Иванович Садовский. Мой начальник Крафт уехал в Среднюю Азию, строить Ингури-ГЭС. Главным инженером стал Бруссе Александр Григорьевич. Потом его место занял Кирилл Константинович Кузьмин, а меня назначили начальником службы охраны труда. До самого выхода на пенсию проработал я на этой должности.

Михаилу Яковлевичу есть много еще что рассказать. Меня, например, очень удивило, что он - убежденный атеист и считает любую религию опасной для человечества. Что ж, наверное, человек, который собственноручно когда-то перегораживал Енисей, имеет сейчас право на такое «неполиткорректное» мнение… Сердит на саяногорских «репрессированных».

- Кто здесь ущемлял их права?! Они так же работали, как и все мы, платили им такие же деньги, предоставляли жилье, места в детсадах, учили их детей, лечили. Чего они теперь-то хотят? Вернуться на родину? Да, пожалуйста! Наверное, им там вернут все их имущество. Видел я во время войны это имущество. Ужасающая бедность, избы с земляными полами. Что они носили вместо обуви? Колодки, выдолбленные из дерева. Их сюда переселили, чтобы спасти от верной смерти, от рук бандеровских палачей, - горячится ветеран, - Зря они Бога гневят…

Беседа затягивается, поэтому приходится прощаться. Прошу обещать, что к своему 100-летию Михаил Яковлевич даст мне еще одно интервью. Рассмеялся, но отказываться не стал.

Татьяна КОРНЕВА